Прощай, Нью-Йорк? [СИ] - Светлана Бланкина

наших любимых песен, медленно переступая с ноги на ногу, тихо перешёптываясь друг с другом, улыбаясь и смеясь. Но эмоций всё равно было полно.

Как только мы вышли из дома я тут же почувствовала на себе десятки взглядов, но они ни чуть меня не смущали, потому что я сражу же погрузилась в живую музыку, которую услышала, в мужчину, с которым шла к выделенному для танца месту.

Я хотела спокойной свадьбы в окружении дорогих и близких нам людей, и я её получила и большего мне не нужно.

— Не хочу тебя отпускать, — тихо говорит Джек, когда наша песня подходит к концу.

— Ты и не отпускаешь, — отвечаю ему я, и мы останавливаемся.

Я перевожу взгляд к шатру и тут же смущаюсь, слыша аплодисменты в нашу сторону.

Музыканты продолжают играть, но музыка уже другая, а мы с Джеком идём под шатёр. Наши организаторы дают нам и нашим гостям время на хаотичные объятия и поздравления. Я обнимаюсь с каждым гостем, принимаю каждое поздравления, и в какой-то момент мои скулы начинают болеть от постоянной улыбки.

— Кларисса, я только что говорила с няней, Жози сейчас спит, её привезут чуть позже, — говорит мне миссис Фостер. Жози сейчас у нас дома с няней и охраной, разумеется, мы с Джеком решили не тащить её в церковь, а привезти сразу на остров, но малышка должна проснуться.

— Спасибо, Майя, — с благодарностью киваю я женщине. Кажется, моя свекровь плакала, когда мы с Джеком танцевали, потому что её глаза достаточно красные.

— Я счастлива за вас, Кларисса, — вдруг обнимает меня она. — Прости за всё, что у нас с тобой было в прошлом. — отстраняется от меня она. — Я не понимала…

— Всё в порядке, — перебиваю её я. — Поверьте, ваша нелюбовь ко мне была меньшим злом в моём прошлом, — улыбаюсь я, и вновь обнимаю женщину в нежно-голубом платье ниже колена.

— Ты очень красивая, а показ… я уже видела фото и…

— Прошу, я не хочу говорить и думать о работе сегодня, — вновь перебиваю её я, и Майя понимающе мне кивает, и сжав мою руку, она отходит.

— Добро пожаловать в семью, дорогая, — словно из ниоткуда появляется отец Джека, и я вздрагиваю от неожиданности, а Том лишь смеётся, обнимая меня. — Честно сказать, я думал, что у моего сына будет только одна свадьба, — кивает он, поджимая губы, а я тут же нахожу взглядом Джека, который стоит примерно в десяти метрах впереди меня и разговаривает с Джессикой и Сэмом. — Это всё шутки, Кларисса, — говорит мистер Фостер, и я вновь фокусирую на нём взгляд. — Я хотел попросить у тебя прощения. Мы с Майей были к тебе несправедливы, и Джек, наверное, уже никогда нас за всё это не простит, но я должен извиниться перед тобой. Я был не прав насчёт тебя, и мне очень жаль.

— Вы и сейчас не правы, мистер Фостер, — мягко улыбаюсь я, встречаясь с его вопросительным взглядом. — Джек простил вас, и я простила. Вы его родители и я знаю, вы хотели для него только лучшего, вы не хотели навредить…

— Но навредили, — заканчивает за меня Том, хотя я хотела сказать совсем не это.

— В любом случае для Джека и для меня наше с ним не простое прошлое стало самым ценным опытом в нашей жизни. Без него мы бы не знали и не понимали очень многого.

— Надеюсь, теперь в нашей семье всё будет по меньшей мере хорошо, — кивает Том, словно заключая очередную бизнес сделку.

— Иначе и быть не может, — киваю я, и Том отходит к сыну, который последнюю минуту не сводил с нас пристального взгляда.

— Клэр?

— Да? — оборачиваюсь я на голос Джессики.

— Твой букет, — протягивает мне цветы она.

— Спасибо, — улыбаюсь я подруге, с которой за сегодня обнялась уже, кажется, сотню раз.

— Боже, нет, — начинает она активно махать ладонями у лица, прогоняя слезы. — Я уже устала плакать, Кларисса! — жалуется Джессика, которая действительно уже несколько раз прямо-таки разрыдалась передо мной, от счастья, разумеется.

— Хватит реветь, Джессика, — крепко обнимаю подругу я, не сдерживая смеха, и моё сердце уже переполнено теплом и счастьем.

— Я просто так счастлива за вас, — всхлипывает подруга. — И ты такая красивая! — протягивает она снова плача, и я вновь не могу сдержать смеха.

— Джессика, какая же ты… Джессика! — всё ещё обнимаю её я, покачиваясь из стороны в сторону. — Спасибо, что ты моя лучшая подруга, не знаю кем бы я была без тебя.

— Ты издеваешься надо мной, Олдридж? — спрашивает она. — Я и так не могу остановить слёзы, а твои слова… это так мило, Клэри!

— Это что ещё за клуб анонимных страдальцев? — вдруг слышу я голос Адама прямо за своей спиной, но я не успеваю обернуться, как Адам обнимает и меня и Джессику. — Можно я с вами? — спрашивает он. — А, Джессика, это ты! А я то думаю, откуда эти странные несчастные звуки.

— Адам! — вскрикивает Джессика вырываясь из наших объятий и ударив Адама по плечу, а мой смех становится слишком громким. — Я скоро вернусь, только поправлю макияж… опять! — ворчит Джессика и уходит.

— Где Джек? — с широкой улыбкой на лице спрашиваю я у Адама, так как внезапно я потеряла своего мужа из виду.

— Может, он отошёл в туалет? — оглядываясь по сторонам, строит предположение Адам не без своего саркастичного тона, конечно же. — Ладно, я… не знаю, — кивает он, и между нами на мгновение повисает тишина. — Ну и как тебе роль жены? Ещё не пожалела? — с усмешкой спрашивает друг, прерывая тишину между нами.

— Отлично, — от чего-то тихо отвечаю я. — Я никогда не пожалею, Адам.

— Да, знаю, — кивает он, смотря на меня. — Позволишь мне тебя обнять? — вдруг спрашивает он, и я не понимаю этого вопроса. — Джек, он… — хмурится Адам.

— Ты серьёзно? — перебиваю его я. — Джек запретил тебе прикасаться ко мне? — ужасаюсь я.

— Не в такой форме, конечно, но он очень хорошо намекнул, что мне лучше держаться от тебя подальше.

— Я поговорю с ним…

— Не надо, — удерживает меня за руку Адам. — Я согласился на его условия, потому что считаю их… уместными. Мне это нужно, ничего ему не говори, Клэр.

Я замираю на месте, не сводя с Адама потрясённого взгляда, а затем я просто подаюсь вперёд и крепко его обнимаю, чувствуя, как Адам довольно нерешительно (что абсолютно ему не свойственно) опускает руки на мою талию, но уже через пару мгновений он обнимает меня также крепко как и я его.

— Берегите друг друга, — шепчет мне он. —